В 2015 г. вышла книга, содержащая материалы по биографии и творчеству великого историка Н.И. Кареева в период 1914–1931 гг.1 Автором-составителем Е.А. Долговой была проведена большая работа по формированию документального «кареевского» массива из источников, хранящихся в разных архивах страны. Большинство материалов составляют документы, вышедшие из-под пера самого Н.И. Кареева. Его письма, обращения, записные книжки суть личностные тексты «эпохи перемен»: с начала Первой мировой войны через революции 1917 г., «военный коммунизм», бурные и крутые социально-полити-ческие события 1920-х гг. до самой кончины историка. Эти материалы дают возможность исследовать, как преломлялись военные, революционные процессы и события «великого перелома» в среде историков, как на уровне персоны, так и на уровне корпорации.

Из последнего весьма интересно, как в сообществе историков складывался алгоритм трансляции профессиональных ценностей между уходившим поколением дореволюционных историков и тем поколением, которому доведётся развивать историю в последующее советское время. При этом надо отметить, что вторые как исследователи в большинстве своём формировались в лоне исторической школы до 1917 г. Наследникам великой традиции историков Московского, Санкт-Петер-бургского, Киевского, Харьковского, Дерптского и Казанского университетов доведётся не только сохранить и приумножить накопленное предшественниками историческое знание, но укоренить его в тех регионах, в которых в начале XX в. не было высшей школы. Опубликованные бумаги Н.И. Кареева проливают свет на эту проблему, в частности, на её нижегородский аспект.

Данная тема звучит более чем актуально, так как в 2016 г. нижегородская высшая школа отмечает вековой юбилей: в 1916 г. был основан Нижегородский университет. За это время практически «с нуля» историческая наука Нижнего Новгорода (Горького) стала весьма заметной в российском и даже европейском масштабе. Оба центра высшего исторического образования и науки в городе – в классическом университете им. Н.И. Лобачевского и педагогическом университете им. Козьмы Минина – формировались усилиями плеяды крупных историков. Из них в первую очередь надо назвать Сергея Ивановича Архангельского (1882–1958) и Николая Петровича Соколова (1890–1979).

В нижегородской историографии уже общим местом стала цитата из мемуаров Н.И. Кареева: «…еще очень дельный и работающий, хорошо подготовленный к научной деятельности Ник. Петр. Соколов. Он, собственно, не был петербургским студентом, а… был прикомандирован к нашему университету, избрав для своих занятий руководство мое и И.М. Гревса. Когда окончился срок его прикомандирования, он уехал на родину, и что с ним сталось, мне неизвестно, хотя одно время он и подавал вести о себе. В Соколове я видел тоже будущую научную силу»2. Сам Н.П. Соколов в анкете советского времени назвал своими наставниками профессоров Н.И. Кареева, И.М. Гревса, М.И. Ростовцева и С.Ф. Платонова3.

Долгое время Н.П. Соколова, который вернулся в историческую науку после долгого перерыва, защитил в 1943 г. кандидатскую диссертацию о философско-исторических взглядах Тюрго (в основе её лежала выпускная работа Соколова в Нежинском историко-филологи-ческом институте), а в 1954 г. – докторскую диссертацию об образовании Венецианской колониальной империи4, считали единственным связующим звеном горьковской исторической науки с Кареевым.

Относительно недавно были обнаружены письма Н.И. Кареева, адресованные С.И. Архангельскому, а также отзыв первого о научной деятельности второго5. Из этих документов следует, что Кареев внимательно и взыскующе читал исследование Архангельского об аграрном законодательстве Английской буржуазной революции, давал рекомендации. Теперь стало возможным говорить, что выпускник Московского университета (1907), специалист в области нижегородской истории и историографии, исследователь аграрного законодательства Английской революции и внешней политики Англии во время протектората Оливера Кромвеля и пр., декан исторического факультета Горьковского государственного педагогического института с 1936 по 1946 г., основатель и первый декан историко-филологического факультета (с 1946 г.) Горьковского государственного университета, член-корреспондент АН СССР (1946) Сергей Иванович Архангельский6 в своём научном становлении испытал влияние Н.И. Кареева.

Поиск упоминаний Н.П. Соколова и С.И. Архангельского в опубликованных письмах, записных книжках Н.И. Кареева может дать дополнительные сведения по истории исторической науки в 1920-е гг., биографиям Кареева и нижегородских учёных и особенностям коммуникационных связей, центром которых является сам Кареев, в среде историков в первую трети XX в. В изданных Е.А. Долговой материалах Н.И. Кареева имя Н.П. Соколова не встречается. Зато С.И. Архангельский фигурирует 14 раз7 в записных книжках (в именном указателе неверно указана дата смерти Архангельского: 1952 год вместо 1958-го). Надо отметить, что в 1920-е г. Архангельский и Соколов ещё не были знакомы. Соотнесение писем Кареева Архангельскому с его упоминаниями в записных книжках позволяет представить неизвестные ранее аспекты биографий обоих историков.

В первом послании (от 21.12.1924), обнаруженном в фонде Архангельского, Н.И. Кареев написал ему: «Дело в том, что аграрная история Англии в эпоху первой революции остается почти совсем неизвестной, по крайней мере, в общей литературе Ваш вопрос не привлекал к себе такого внимания исследователей, как аграрная история реформационной эпохи», что историография больше занималась аграрной историей Англии XVI в., что лишь покойный А.Н. Савин затронул аграрную историю Англии XVII в. в статье «Журнала Министерства Народного Просвещения», но мало сказал об этом в «Лекциях по истории английской революции» 1924 г., что по мемуарам помочь не может, советовал посмотреть ряд изданий источников и библиографических справочников. Дав комментарии по закону Кромвеля 1656 г., который только похоронил то, что давно уже было умершим, Кареев неутешительно заключил: «в России ничего сделать по этому вопросу сделать (так – А.К.) Вам ничего нельзя будет»; «Вам лучше было бы обратиться к Виноградову (Оксфорд), который на месте мог бы навести необходимые Вам справки»8. В конце письма Н.И. Кареев приложил список работ, где мог быть нужный Архангельскому указатель9.

Из содержания письма следует, что оно стало ответом на обращение нижегородца. Каким был канал связи, неизвестно. Можно лишь констатировать, что в конце 1924 г. немолодой по нынешним меркам – 42 года – нижегородский историк Архангельский, за плечами которого были учеба на истфиле Московского университета, работа на преподавательских должностях в нижегородских гимназиях и вузах, участие в работе нижегородских кадетов, изучение родного края в рамках деятельности Нижегородской губернской ученой архивной комиссии, выживание в тяжелые 1917–1918 гг. и пр., обратился к мэтру Н.И. Карееву. Архангельский просил оценить перспективность предстоящего научного исследования по аграрной истории Англии «в эпоху первой революции», интересовался, какие мемуары по этой теме можно найти.

Несмотря на высказанный скепсис в отношении выбранной Архангельским темы исследования (возможно, его бесперспективность для Кареева определялась тем, что Архангельский жил и работал в далёком от библиотек Нижнем Новгороде), 2 февраля 1925 г. Н.И. Кареев с оказией переслал нижегородцу информацию об интересующем того издании. Открытка была передана Архангельскому через его знакомую Зою Владимировну Звереву (сведений о ней нет)10.

Год и месяц спустя Кареев написал Архангельскому: «Книга такого историка, как Пиренн, и в таком предмете, как средневековые города и возрождение торговли, конечно, заслуживает издания в русском переводе, но сильно сомневаюсь, чтобы Вы могли в скором времени увидеть ее изданною у нас», поскольку издательское дело переживает кризис из-за сокращения кредитов Государственного банка, из-за дефицита бумаги, из-за того, что труд Пиренна не является «ходким товаром». Чтобы не быть голословным, Кареев писал: «У меня накопилось несколько работ, которых я нигде не могу пристроить, а две рукописи, уже давно принятые редакторами издательств, лежат без движения, и неизвестно, когда будут напечатаны. Издатели прямо говорят, что исторические книги в настоящее время “не идут”». Кареев обещал навести справки, похлопотать, в случае нескорого успеха дела готов был написать предисловие к переведённой книге Анри Пиренна «Средневековые города и возрождение торговли»11. Контекст письма показывает, что оно было ответом на послание Архангельского. Тот, очевидно, обратился к Карееву с просьбой издать книгу Пиренна.

Предыстория этого вопроса такова. В октябре – декабре 1922 г. выдающийся бельгийский историк Анри Пиренн прочитал цикл лекций в ряде университетов США. Они были переведены на английский язык Фрэнком Хэлси и изданы в 1925 г. Принстонским университетом под названием “Medieval Cities. Their Origins and the Revival of Trade”12. С этого английского перевода лекций Пиренна Архангельский выполнил перевод на русский язык. Судя по письму Кареева, отправленному 1 марта 1926 г., перевод был закончен Архангельским в начале того же года. Следовательно, книга Пиренна, изданная в США в 1925 г., попала к Архангельскому в том же году, и он сразу же приступил к её переводу, надеясь вскоре его издать.

15 марта 1926 г. Кареев сообщил в Нижний Новгород, что из тех, к кому он обращался по поводу издания перевода книги Пиренна, «…был моск[овский] проф[ессор] Дм[итрий] Моис[еевич] Петрушевский. После долгого молчания… мне ответил следующими словами, касающимися Пиренна: «Сейчас ничего определённого нет, но возможно, что чего-нибудь выяснится, и тогда я напишу Вам»». «На всякий случай» Кареев дал Архангельскому адрес Д.М. Петрушевского13. Думается, что Кареев советовал Архангельскому обратиться к Петрушевскому, поскольку тот впервые в России осуществил обращение к средневековой городской истории в историографическом аспекте. Истоки разработки данного вопроса принадлежали немецким историкам, и разбору их позиций были посвящены статьи Петрушевского14.

Уже 16 апреля 1926 г. Архангельский почтительно писал Петрушевскому, одному из своих бывших университетских наставников: «Николай Иванович Кареев, в письме ко мне от 15.03 сообщает, что Вы подали ему некоторую надежду на возможность издания перевода книги Пиренна, который я подготовил к печати»15. 11 мая 1926 г. Петрушевский достаточно смело для открытки ответил Архангельскому: «Не отвечал Вам до сих пор потому, что все ждал, не получили наконец хоть какого-нибудь ответа на давно наводимые мною справки по интересующему Н[иколая]. Ивановича и Вас вопросу. И сейчас ничего сообщить не могу. Переведенная Вами работа Пиренна, конечно, весьма нужна всем интересующимся этими вопросами; но к ним, к сожалению, не принадлежат те, кто занимается не чтением книг, а их убиением. У них на этот счет особое мнение. Сомневаюсь, чтобы у них пробудилась благоприятность к книге Пиренна»16.

История с книгой Пиренна, связавшая ленинградского, московского и нижегородского историков в 1926 г., закончилась в 1942-м. В июле 1941 г. Архангельский наконец-то издал книгу Пиренна в Горьком17 и выслал её в Казань Петрушевскому в июле 1942 г., сопроводив подарок словами: «Посылаю Вам вышедший в прошлом году, но появившийся только теперь перевод книги Пиренна «Средневековые города». Я его сделал давно, о нем еще вел переписку с покойным Н.Ив. Кареевым, но только теперь удалось его издать»18. Это было последнее письмо Архангельского Петрушевскому (он умер в декабре 1942 г.). В определённом смысле получилось символично: переписка Архангельского с Петрушевским началась с проблемы издания Пиренна и упоминания имени Кареева и ими же завершилась. Петрушевский высоко оценил книгу Пиренна в письме Архангельскому: «И Пиренн, и письмо очень тронули меня и спешу выразить Вам за них мою сердечную самую признательность. Ваше интересное введение к Пиренну, о переводе которого Вами я очень давно слыхал, я уже успел прочесть. Этот перевод – немалая Ваша заслуга перед нашей наукой»19. И этой заслугой «наша наука» оказалась обязанной и Н.И. Карееву, который сразу поддержал С.И. Архангельского в его инициативе.

Сложившийся в 1926 г., благодаря поддержке Кареева и теме Пиренна, своеобразный эпистолярный «треугольник»: «Кареев–Архан-гельский–Петрушевский» – позволяет выявить неизвестные факты из их общения, например, исходящее письмо Кареева Петрушевскому, написанное в марте 1926 г. На сегодняшний день такого письма не выявлено, как нет указаний на написание его в записной книжке Кареева за март 1926 г.20. Приведённые выше три письма Кареева Архангельскому тоже пока не проявились в рукописном наследии первого21.

Из книги, составленной Е.А. Долговой, следует, что первый контакт Кареева и Архангельского состоялся 17 марта 1926 г., основанием чего служит запись Кареева: «17 марта, среда. Днём у Архангельского…»22. С такой однозначностью трудно согласиться: нет данных о том, что Архангельский в марте 1926 г. был в Ленинграде, и даже в этом случае, нелогичным выглядит, чтобы маститый учёный Кареев пошёл куда-то (в гостиницу?) к приезжему нижегородцу. Это упоминание Архангельского в записях Кареева надо считать не атрибутированным.

Следующее письмо Н.И. Кареева С.И. Архангельскому от 15 сентября 1927 г., хранящееся в нижегородском фонде, зафиксировано как первое в перечне исходящих писем Кареева23. Он писал, что вернулся из Москвы, близ которой он был в санатории, что получил письмо и статью Архангельского (интересовался, в каком сборнике напечатана статья), которые обещал прочитать и дать свои соображения, а также информировал, что аграрной историей Англии XVI в. в Москве занимается его ученик И.Л. Попов-Ленский и его адрес (он, по мнению Кареева, мог быть полезен Архангельскому). Упомянутая статья, очевидно, была посвящена локальному методу (см. ниже). Санаторий, где отдыхал Кареев в августе – начале сентября 1927 г., был в Узком (сам Архангельский, став членом-корреспондентом АН СССР в 1946 г., не раз отдыхал и лечился в этом санатории). Очевидно в письме Архангельского выражалось его намерение изучать аграрную историю Англии, в связи с чем Кареев упомянул своего ученика Попова-Ленского, с которым у него были встречи в Москве 6 и 10 сентября 1927 г.24

Кареев прислал Архангельскому обещанные соображения по его статье (как следует из ответа, Архангельский консультировался у Кареева по вопросам истории Англии XVII в.). Это письмо Кареева не датировано. Приблизительно, по размытому штемпелю на конверте25 это послание могло быть отправлено 18 октября 1927 г. (в списке исходящих писем Кареева оно отсутствует)26. Его часть, посвященная разбору статьи Архангельского о локальном методе, уже публиковалась27. Теперь письмо издаётся целиком (см. приложение). В начале его Кареев рассмотрел план диссертационного исследования Архангельского об аграрном законодательстве Английской революции. Затем он критически отозвался о статье Архангельского, посвященной локальному методу, указал на ее слабые стороны, но критика носила дружеский характер. Надо отметить, что данный неформальный отзыв Кареева оставался до недавнего времени единственной критикой и поныне используемой в научных изысканиях методологической статьи о локальном методе28. В принципе, Кареев не принял этот метод.

Письма Кареева Архангельскому в 1928 г. связаны с обсуждением исследования проблем аграрного законодательства революционной Англии. В открытке от 2 марта 1928 г. (в списке исходящих писем и записной книжке за март 1928 г. отсутствует) Кареев извещал Архангельского о том, что получил его рукопись, которую сможет скоро вернуть29. Через две недели он написал (письмо зафиксировано в списке исходящих писем и в записной книжке30), что берётся просмотреть рукопись Архангельского, но сомневался, что от этого будет большая польза; ведь он давно не занимался этой эпохой и лишь по статьям знает, что происходит в проработке темы31. Но несмотря на такую позицию, Кареев в письме от 3 апреля 1928 г. (в записной книжке датировано 2-м апреля32 – днём написания, по штемпелю отправки – 3 апреля) дал подробную рецензию на рукопись, в которой увидел диссертацию Архангельского, дал ей общую положительную оценку, советы, предложения по отдельным вопросам четвёртой главы33. Пакет и бандероль, посланные Архангельскому 4 и 11 апреля соответственно34, в фонде Архангельского отсутствуют. В открытке от 17 апреля 1928 г. (отложилась в записных книжках и в списке исходящей корреспонденции) Кареев извещал, что ждёт четвёртую главу (видимо, исправленную).

22 мая 1928 г. Кареев писал (не фиксируется в записной книжке и перечне исходящих писем), что письмо Архангельского получил тяжелобольным в постели (с 6 по 23 мая в записной книжке Кареев отмечал температуру тела35), а потому не может указать, где искать краеведческую литературу по Англии; извещал, что в Москве первые главы труда Архангельского читают с интересом. Кареев писал, что в июне уезжает в санаторий под Москву36. Открытка от 27 мая и письмо Кареева от 14 июня, сведения о которых представлены Е.А. Долговой37, в фонде Архангельского отсутствуют.

4 октября 1928 г. Кареев писал38: «Большое спасибо за “Указ Диоклетиана”, полученный мною на днях. Его кто-то принес в мое отсутствие, и я подумал, не были это ли Вы сами, а потому и поджидал все это время повторения вашего посещения. Убедившись теперь в ошибочности такого предположения, спешу с благодарностью известить о получении Вашей брошюры. Вы счастливы тем, что Ваш университет имеет свои “Известия”, которых у нас нет. Как идет Ваша работа по Англии? Скоро ли, как можно надеяться, она будет напечатана? Читали ли Вы “Лильберна” Попова-Ленского?»39. За строками Кареева об указе Диоклетиана не увидеть сложных обстоятельств публикации большой работы «Указ Диоклетиана о таксах»40, которая стала в нижегородской науке первой критической публикацией переведённого на русский язык исторического источника. Они вскрываются при чтении писем И.М. Гревса41, который безуспешно хлопотал перед Ф.И. Успенским об издании статьи Архангельского и указа Диоклетиана. Ответ на недоумение Кареева по поводу того, как к нему попала книга, находится в письме другого корреспондента Архангельского от 5 октября 1928 г.: «Книгу к Карееву отнес. Дома его не застал и просил передать»42. Это строки из письма Константина Архангельского отцу43. В письме Архангельскому от 16 октября 1928 года (в записной книжке датировано 18-м октября44) Кареев досадовал из-за того, что они не встретились в Москве, где были одновременно, что плохо обстоит дело с возможным изданием Пиренна, что у «самого есть несколько вещей, которые хотел бы видеть напечатанными, но нигде не нахожу желающих»45.

6 марта 1929 г. Кареев в открытке сообщил (в записной книжке письмо не фиксируется), что отзыв для Архангельского был быстро – сразу после получения письма – написан и отправлен для скорости через Главпочтамт. Отзыв на почту отнёс сын Кареева46. О том, что Кареев даст отзыв о научной работе Архангельского, они могли договориться 30 декабря 1928 г. (Архангельский нанёс визит Карееву)47. Речь шла об отзыве Кареева о научно-исследовательской работе Архангельского по проблемам всеобщей истории в связи с конкурсом последнего на должность доцента. В «Сведениях о замещении вакантной должности научного работника по кафедре всеобщей истории Нижегородского государственного университета» (от 7 июня 1929 года) конкурсант отметил, что прилагаются отзывы профессоров Н.И. Кареева, Е.А. Косминского и В.Н. Бочкарева48 (отзывы ныне находятся в личном деле Архангельского, были опубликованы49). В отзыве Кареева примечательны его строки: «Я своевременно знакомился с выходившими в свет историческими работами С.И. Архангельского и всегда видел в них результат серьезного научного труда. Особенно хорошо мне известны последние, из которых один (“Аграрное законодательство в Англии в сороковых годах XVII века”) имел в рукописи и очень внимательно читал, вступив даже в переписку с автором по этому поводу. Эти работы С.И. Архангельского принадлежат к области экономической и социальной истории, причем одна относится к древней, другая к новой истории, свидетельствуя как бы о том, что их автор не замыкается в одном каком-то периоде (у него прежде была статья и на тему средневековой истории). Далее обе работы имеют исследовательский характер и основываются на источниках, с которыми автор обращается в методологическом смысле вполне правильно. Незаконченная книга по аграрной истории Англии в XVII веке касается притом предмета еще сравнительно мало исследованного, большой, наконец, важности для понимания первой английской революции и вообще всего социально-экономического развития Англии в новое время»; «Тщательное отношение к источникам, критическая вдумчивость в них и осторожность сделанных выводов обнаруживают в С.И. Архангельском настоящего научного работника в области истории, которому можно только пожелать идти и далее по избранному им и удачно научному пути».

Следующие письма Кареева датированы ноябрем 1929 г. 15 ноября он писал50, что не против чтения новых глав Архангельского, хотя не является специалистом по его тематике, что «скоро выйдет книга акад. Бузескула “Всеобщая история и ее представители в России в XIX и начале XX века” Т. I.»51. Уже через неделю – 21 ноября (нет в списке исходящих писем) он приступил к чтению новой рукописи Архангельского52, 22 ноября выслал подробный анализ V–VII глав этой работы53. В письме от 29 мая 1930 г. (нет в списке исходящей корреспонденции) Кареев благодарил Архангельского за присылку первых напечатанных глав работы и поздравлял с началом ее выхода54. Это была последняя по времени из всех эпистолярий Кареева, адресованных Архангельскому. Оставалось немного времени до кончины Н.И. Кареева.

Что можно извлечь из упомянутых выше писем Н.И. Кареева применительно к его биографии и биографии адресата? Среди прочих дел последних семи лет жизни мэтра обнаруживается неожиданное обращение к проблемам истории революционной Англии, обусловленное просьбой выпускника Московского университета. Неожиданное потому, что Кареев, как он сам признавал, выступил в ранге научного консультанта Архангельского по относительно далекой для себя теме. Более двух лет последнего периода своей жизни Кареев так или иначе читал англоведческие и другой проблематики тексты Архангельского и, по сути, благословил его в большую науку. Даже после смерти Н.И. Кареева его импульс ощущался в научном росте С.И. Архангельского, поскольку затем первым читателем и критиком англоведческих текстов последнего надолго стал Д.М. Петрушевский55.

На какие размышления наводят эти документы. Во-первых, есть возможность опустить временную планку начала англоведческих штудий Архангельского (в предшествующих работах – 1926 г.) – это 1924 г. То есть, между этим годом и годом выхода первой работы Архангельского, посвященной аграрному законодательству революционной Англии – 6 лет, чем и можно объяснить ее высокий уровень, отмеченный многими специалистами. Сам уровень исследования (первая публикация)56 был обусловлен научным редактированием Н.И. Кареева.

Кареев оказался осведомлённым и о других успехах нижегородской историографии в лице Архангельского – статья об указе Диоклетиана и его публикация, книга Пиренна и статья о локальном методе. Первые две знаменательны тем, что на протяжении долгого времени являлись единственными крупными научными переводами источника и исторического исследования, сделанными в городе на устье Оки. А книга Пиренна в этом качестве пребывает до сих пор.

Изучение писем Кареева и связанных с ними материалов позволяет обострить проблему отправной точки развития нижегородской научной исторической традиции. Сам Архангельский так и не успел её обрести в наследии С.В. Ешевского57. Уже заявлялось, что нижегородская историография XX в. развивалась дискретно, под влиянием нескольких импульсов58. В упрощенном виде эту схему можно представить так: старшее поколение нижегородских архивистов (чаще всего, любителей) со времен подготовки юбилеев событий 1611–1616 гг. ставку делало на сотрудничество с С.Ф. Платоновым; с постепенным уходом поколения старых архивистов всё более проявлялся другой вектор в лице молодых профессионалов – выпускников Московского университета, которые уповали в деле постижения отечественной истории на московских наставников; со второй половины 1940-х гг. С.И. Архангельский собрал когорту историков, в которой доминировали представители московской школы. Хотя в конце 1930-х чуть было не получилось создание группы представителей Санкт-Петербурга (С.Н. Чернов, Н.П. Соколов)59. Эти процессы шли при участии и воздействии С.И. Архангельского.

Сам Архангельский выступил организатором коммуникационной эпистолярной сети. 16 февраля 1923 г. датируется письмо Архангельскому от Б.С. Жукова (1892–1934), которого считают ныне родоначальником отечественной археологии. В этом письме урождённый нижегородец, младший современник Архангельского60, кроме прочего, предложил вместо Нижегородской археолого-этнологической комиссии (НАЭК), преемницы Нижегородской губернской учёной архивной комиссии, создать Нижегородское научное общество по изучению местного края (ННОИМК): «Здесь и Главнаука, дающая субсидии научным обществам, и Центральное Краеведное Бюро при Академии Наук, в котором я состою, высказывают определенные пожелания, чтобы Археолого-Этнологическая Комиссия преобразовалась бы в Общество изучения Нижегородского Края с широкой программой и привлечением работников других дисциплин кроме археологии и истории. “Пожелания” Главнауки в конце концов сводятся к вопросу о том, давать или не давать субсидии»61. Итогом реализации этого предложения стало образование ННОИМК наряду с сохранением НАЭК62. Жуков и Архангельский входили в состав и комиссии, и общества. Более того, Архангельский возглавил ННОИМК, стремясь поставить ему принципиально новые задачи научного краеведения, с чем была связана и его программная статья о локальном методе63, который не принял Кареев. В том же 1923 г. Архангельский установил контакт с С.Ф. Платоновым64. Вопросы, которые он поднимал в письмах, были посвящены нижегородским краеведческим исследованиям, в том числе проводимым им самим. Примерно в том же ключе строилась c 1925 г. и переписка Архангельского с его университетским наставником по российской истории М.М. Богословским: нижегородские краеведческие издания, обмен книгами, присылка в Нижний Новгород для ННОИМК полного комплекта томов «Чтений общества исследователей древностей российских»65. С 1926 по 1928 г. шла переписка С.И. Архангельского с И.М. Гревсом, в которой обсуждались возможная публикация работы Архангельского об указе Диоклетиана и приезд Гревса в Нижний Новгород по вопросам налаживания краеведческой работы66.

В период 1923–1928 гг. С.И. Архангельский инициировал эпистолярное общение с рядом крупных историков. На этом своеобразном краеведческом фоне писем Архангельского, естественно, особняком стоят его послания Н.И. Карееву. Именно в них, начиная с 1924 г., он заявляет о том, что хочет состояться как исследователь аграрного вопроса Английской революции. По рекомендации Кареева он вступает в диалог со своим университетским наставником Д.М. Петрушевским, специалистом по английской истории. Следов общения Архангельского с И.Л. Поповым-Ленским, как это предлагал Н.И. Кареев, не обнаружено. Зато с 1926 г. Архангельский начал переписываться с Е.А. Косминским, обсуждая вопросы изучения Английской революции67.

Таким образом, Кареев стал первым коллегой, с кем Архангельский поделился своим замыслом начать изучать аграрный вопрос Английской революции и кому представил свои первые штудии по этой теме. Тем самым, в распоряжении историографов оказывается первое документальное свидетельство того, что Архангельский определился с магистральной проблематикой своих исследований ещё в 1924 г., который в биографии Архангельского считается временем увлечённости краеведческими исследованиями. В среде нижегородских историков утверждилось мнение, что Архангельский ушёл из краеведения во всеобщую историю на рубеже 1920–1930-х гг. под влиянием политических обстоятельств. Письма Кареева опровергают этот тезис и свидетельствуют о том, что Кареев поддержал Архангельского во всех его начинаниях, будь то англоведческие исследования или издание Пиренна, или указ Диоклетиана, или локальный метод (даже при несогласии с ним он не отмахнулся от этой новации, но критически разобрал её).

Что же подтолкнуло С.И. Архангельского обратиться к именитому историку за консультацией по аграрному законодательству Английской революции? Думается то, что Н.И. Кареев исследовал аграрное законодательство Французской буржуазной революции.

Приложение

Письмо Н.И. Кареева С.И. Архангельскому68

Дата письма, предположительно (по л. 13) – 18 октября 1927 г.

В.О., Большой, 24

Многоуважаемый Сергей Иванович, –

Я уже известил Вас открыткой о получении от Вас письма и статьи, а теперь получаю более обстоятельно. План Вашей работы мне нравится. Конечно, Вам нужно начать с очерка экономического состояния в Англии первой половины XVII в., но порядок глав II–IV, мне кажется, был бы более уместным, если бы Вы начали землями короны, продолжали землями церкви и кончили землями частных лиц. Как-никак, борьба шла в первую голову с королем и с англиканской церковью, а потом уже со сторонниками главного врага. Впрочем, может быть, у Вас были более веские мотивы для той последовательности глав, которую Вы выбрали. Во всяком случае, Ваша глава II должна была бы особенно позаботиться о том, чтобы в скором вскрыть классовую борьбу этой эпохи в связи с чем я позволил бы себе посоветовать Вам не давать окончательной редакции главы I до завершения редакции глав II–IV. В названии главы V «Ликвидация некоторых остатков агр[арного] феодализма» я поставил знак недоуменного вопроса. «Некоторых», а почему не вообще? Или это нужно понять в том смысле, что сами-то остатки были не только некоторыми в сравнении с прежними временами? Как бы там ни было, хорошо было бы, если бы в книге не только была изображена «ликвидация», но и дана была характеристика «остатков». Вероятно, впрочем, это у Вас и намечено для главы I. Глава VI (о пересмотре агр[арного] законодательства в эпоху реставрации), конечно, вполне необходима, но я думаю, что и глава VII, о которой Вы говорите предположительно, была бы крайне желательна, чтобы не сказать необходима: без рассмотрения того, как фактически осуществлены были законы революционной и реставрационной эпох, книга не имела бы настоящего конца, хотя бы Вы и могли это сделать только по отношению к двум графствам. Из Вашего плана, однако, я не вижу, где Вы дали бы место изменению тогдашней экономической и политической истории, так и революции. Как бы, может быть, и не показалась Вам эта тема трудной все-таки ей нужно было бы, дать место в книге. Упомянутый в моей открытке Ин[нокентий] Лавр[ентьевич] Попов-Ленский, одно время служил в Институте Маркса и Энгельса, как раз специально занимается английскими экономикой и историями XVII века. Кстати, обращались ли Вы вообще к богатому материалу названного Института?

Статью Вашу я прочитал. Она посвящена «локальному методу», и термин этот, то и дело, встречается на страницах статьи рядом, с одной стороны, с такими выражениями, как «лок[альные] ограничения» (стр. 183), «идея локальности» (192), «лок[альные] исследования» или «изыскания» (193), а с другой – с такими как «общенаучный метод» (186, 189). К сожалению, в статье не дано ни определения «лок[альный] ме[тод]» не указаны на его отношения к методу общенаучному, о котором упоминается также без определения. Правда некоторый намек на то, что «в сущности представляет собою лок[альный] ме[тод]» у Вас дается на стр. 193, но дается это только в конце статьи. Главное же в моем несогласии с Вашей основной идеей заключается в том, что тут нет никакого особого метода, да и вообще метода. Метод значит путь, способ, средство, логический прием, а «идея локальности» относится не к путям исследования, а его предмету, к его материалу, к его масштабу. Взяли ли бы исследовать агр[арную] историю всей Англии или в одном только графстве, метод (общеисторический) оставался тем же самым, и из того, что в общем случае Вы изучали бы только одно графство, а в другом всю Англию, нельзя было бы вывести, что в одном случае Вы работали бы методом локальным, а в другом – общенациональным. Ведь и вся Англия есть нечто локальное в сравнении с общеевропейским, как и в целом графстве один приход был бы чем-то особенно локальным. У меня нет сейчас времени развить всю логичную свою аргументацию против соединения слов «локальный» и «метод», а потому здесь я ставлю точку, оговариваясь, что во всем остальном, касающихся локального интереса, материала и т.п. я с Вами в общем согласен. Есть еще однако, кое какие частные замечания которые я мог бы сделать при устной беседе. Письменно укажу на следующее. На стр. 186 говоря о применявших лок[альный] мет[од] (=областное изучение) Вы почему-то пропустили Костомарова и всю школу Антоневича, из которой вышел Дов[нар]-Зап[ольский], на стр. 187 следовало бы назвать и Бокля, в данном случае более выпукло, нежели Конт, а из русских Щапова.

Жму Вашу руку и желаю Вам всякого благополучия
уважающий Вас Н. Кареев.


БИБЛИОГРАФИЯ

Архангельский С.И. Локальный метод в исторической науке // Краеведение. 1927. № 2. С. 181–194 (переизд.: Cogito. Альманах истории идей. Вып. 5. Ростов-н/Д.: ЮФУ, 2011. С. 432–447).

Архангельский С.И. Аграрное законодательство Великой английской революции (40-е гг. ХVII в.) // Известия Нижегородск. гос. ун-та. 1930. Вып. IV. С. 89–166.

Архангельский С.И. Указ Диоклетиана о таксах // Известия Нижегород. гос. ун-та. 1928. № 2. С. 365–401.

Григорьева Е.А., Кузнецов А.А. Историк Николай Петрович Соколов (новые данные к биографии ученого) // Диалог со временем. 2012. Вып. 41. С. 165–180.

Григорьева Е.А., Кузнецов А.А. Представители петербургской исторической школы в Горьковском педагогическом институте (проблема адаптации традиций исторических школ в советском образовании 1930–1950-х гг.) // Мир историка: историографический сборник. Вып. 7. Омск: ОмГУ, 2011. С. 205–223.

Кареев Н.И. Письмо С.И. Архангельскому // Cogito. Альманах истории идей. Вып. 5. Ростов-н/Д.: ЮФУ, 2011. С. 448.

Кареев Н.И. Прожитое и пережитое. Л.: Изд-во Ленинградск. университета, 1990. 384 с.

Кузнецов А.А. С.В. Ешевский и нижегородская историографическая традиция // Ученые записки Казанского ун-та. Сер.: Гуманитарные науки. 2011. Т. 153. Кн. 3. С. 204–212.

Кузнецов А.А. К переизданию статьи С.И. Архангельского о локальном методе // Cogito. Альманах истории идей. Вып. 5. Ростов-н/Д.: ЮФУ, 2011. С. 421–431.

Кузнецов А.А. Научная и организационная деятельность Сергея Ивановича Архангельского в Нижегородском научном обществе по изучению местного края// Материалы V нижегородской межрегиональной архивоведческой конференции «Святыни земли Нижегородской. Нижегородский кремль». Нижний Новгород, 2010. С. 156–171.

Кузнецов А.А. Новые источники по научной биографии С.И. Архангельского // Материалы II Нижегородской архивоведческой конференции. Чтения памяти А.Я. Садовского. Н. Новгород, 2006. С. 168–194.

Кузнецов А.А. Новые материалы к биографии Б.С. Жукова // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2013. № 5 (1). С. 238–244.

Кузнецов А.А. Новые факты биографии С.И. Архангельского // Диалог со временем. 2012. Вып. 40. С. 267–282.

Кузнецов А.А. Отзывы Н.И. Кареева, Е.А. Косминского, В.Н. Бочкарева в 1929 г. о научных работах С.И. Архангельского // История и историки в пространстве национальной культуры XVIII – начала XXI вв. Челябинск: Энциклопедия, 2011а. С. 245–253.

Кузнецов А.А. «Ошибки космополитического порядка налицо…»: к истории одной идеологической кампании в г. Горьком // Альманах по истории Средних веков и раннего Нового времени Вып. 2. Н. Новгород: Пламя, 2011б. С. 70–91.

Кузнецов А.А. Письма Н.И. Кареева к С.И. Архангельскому // Национальный/социаль-ный характер: археология идей и современное наследство. М., 2010а. С. 294–295.

Кузнецов А.А. Письма С.И. Архангельского С.Ф. Платонову (1923–1925 гг.) как историографический источник // Памяти академика Сергея Фёдоровича Платонова: исследования и материалы. СПб.: Любавич, 2011в. С. 470–476.

Кузнецов А.А. Провинциальная историография России первой трети XX в.: альтернативы развития и реализованные возможности // Историческое познание и историографическая ситуация на рубеже XX–XXI вв. М., 2012а. С. 239–256.

Кузнецов А.А. С.И. Архангельский (1882–1958). Вехи научного пути // Пиренн А. Средневековые города и возрождение торговли / Пер. с англ. и предисл. С.И. Архангельского. Н. Новгород: Изд-во Нижегород. гос. пед. ун-та, 2009. С. 146–168.

Кузнецов А.А., Уткина Н.А. Письма Б.С. Жукова А.Я. Садовскому и С.И. Архангельскому как источник по истории краеведческого движения в Нижнем Новгороде в 1920 – первой половине 1930-х гг. // Материалы VI Нижегород. межрегиональной архивоведческой конференции «Человек и документ». Н. Новгород, 2011. С. 154–163.

Кузнецов А.А., Федосеева К.В. «Вы оказали русской исторической науке большую услугу…» (к переписке историков Д.М. Петрушевского и С.И. Архангельского) // Ученые записки Казанского университета. 2013. Т. 155. Кн. 1. Ч. 1. С. 280–290.

Маловичко С.И. Некраеведческий манифест историка С.И. Архангельского // Cogito. Альманах истории идей. Вып. 5. Ростов-н/Д., 2011. С. 449–460.

Маслов А.Н. Смесь французского… Переводы книги А. Пиренна о средневековых городах как историографическая и филологическая проблема // Пиренн А. Средневековые города и возрождение торговли / Пер. с англ. и предисл. С.И. Архангельского. Н. Новгород: Изд-во Нижегород. гос. пед. ун-та, 2009. С. 169–190.

Переписка С.И. Архангельского и Д.М. Петрушевского (публ. и комментарии А.А. Кузнецова и К.В. Федосеевой) // Альманах по истории Средних веков и раннего Нового времени. Вып. 3–4. 2012–2013. Нижний Новгород: М-Принт, 2013. С. 128–139.

Пиренн Анри. Средневековые города и возрождение торговли.  Горький: Горьковский педагогический институт, 1941. 125 с.

Учёный в эпоху перемен: Н.И. Кареев в 1914–1931 гг. Исследования и материалы / автор-составит. Е.А. Долгова. М.: Политическая энциклопедия, 2015. 512 с.

Центральный архив Нижегородской области (ЦАНО). Ф. 2734. Оп. 9а. Д. 85. Личное дело Н.П. Соколова.

ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1 – Фонд члена-корреспондента АН СССР С.И. Архангельского.


REFERENCES

Arkhangel'skii S.I. Lokal'nyi metod v istoricheskoi nauke // Kraevedenie. 1927. № 2. S. 181–194 (pereizd.: Cogito. Al'manakh istorii idei. Vyp. 5. Rostov-n/D., 2011. S. 432–447).

Arkhangel'skii S.I. Agrarnoe zakonodatel'stvo Velikoi angliiskoi revolyutsii (40-e gg. KhVII v.) // Izvestiya Nizhegorodskogo gosudarstvennogo universiteta. 1930. Vyp. IV. S. 89–166.

Arkhangel'skii S.I. Ukaz Diokletiana o taksakh // Izvestiya Nizhegorodskogo gosudar-stvennogo universiteta. Nizhnii Novgorod. 1928. № 2. S. 365–401.

Grigor'eva E.A., Kuznetsov A.A. Istorik Nikolai Petrovich Sokolov (novye dannye k biografii uchenogo) // Dialog so vremenem. 2012. Vyp. 41. S. 165–180.

Grigor'eva E.A., Kuznetsov A.A. Predstaviteli peterburgskoi istoricheskoi shkoly v Gor'kovskom pedagogicheskom institute (problema adaptatsii traditsii istoricheskikh shkol v sovetskom obrazovanii 1930–1950-kh gg.) // Mir istorika: istoriograficheskii sbornik. Vyp. 7. Omsk: OmGU, 2011. S. 205–223.

Kareev N.I. Pis'mo S.I. Arkhangel'skomu // Cogito. Al'manakh istorii idei. Vyp. 5. Rostov-n/D.: YuFU, 2011. S. 448.

Kareev N.I. Prozhitoe i perezhitoe. L.: Izd-vo Leningradskogo universiteta, 1990. 384 s.

Kuznetsov A.A. S.V. Eshevskii i nizhegorodskaya istoriograficheskaya traditsiya // Uchenye zapiski Kazanskogo universiteta. Gumanitarnye nauki. 2011. T. 153. Kn. 3. S. 204–212.

Kuznetsov A.A. K pereizdaniyu stat'i S.I. Arkhangel'skogo o lokal'nom metode // Cogi-to. Al'manakh istorii idei. Vyp. 5: Foundation. Rostov-n/D.: YuFU, 2011. S. 421–431.

Kuznetsov A.A. Nauchnaya i organizatsionnaya deyatel'nost' Sergeya Ivanovicha Arkhan-gel'skogo v Nizhegorodskom nauchnom obshchestve po izucheniyu mestnogo kraya// Ma-terialy V nizhegorodskoi mezhregional'noi arkhivovedcheskoi konferentsii «Svyatyni zemli Nizhegorodskoi. Nizhegorodskii kreml'». Nizhnii Novgorod, 2010. S. 156–171.

Kuznetsov A.A. Novye istochniki po nauchnoi biografii S.I. Arkhangel'skogo // Materialy II Nizhegorodskoi arkhivovedcheskoi konferentsii. Chteniya pamyati A.Ya. Sadovskogo. N. Novgorod, 2006. S. 168–194.

Kuznetsov A.A. Novye materialy k biografii B.S. Zhukova // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. 2013. № 5 (1). S. 238–244.

Kuznetsov A.A. Novye fakty biografii S.I. Arkhangel'skogo // Dialog so vremenem. 2012. Vyp. 40. S. 267–282.

Kuznetsov A.A. Otzyvy N.I. Kareeva, E.A. Kosminskogo, V.N. Bochkareva v 1929 g. o nauchnykh rabotakh S.I. Arkhangel'skogo // Istoriya i istoriki v prostranstve natsional'noi kul'tury XVIII – nachala XXI vv. Chelyabinsk: Entsiklopediya, 2011a. S. 245–253.

Kuznetsov A.A. «Oshibki kosmopoliticheskogo poryadka nalitso…»: k istorii odnoi ideologicheskoi kampanii v g. Gor'kom // Al'manakh po istorii Srednikh vekov i rannego Novogo vremeni Vyp. 2. N.Novgorod: Plamya, 2011b. S. 70–91.

Kuznetsov A.A. Pis'ma N.I. Kareeva k S.I. Arkhangel'skomu // Natsional'nyi/sotsial'nyi kharakter: arkheologiya idei i sovremennoe nasledstvo. M.: IVI RAN, 2010a. S. 294–295.

Kuznetsov A.A. Pis'ma S.I. Arkhangel'skogo S.F. Platonovu (1923–1925 gg.) kak istoriograficheskii istochnik // Pamyati akademika Sergeya Fedorovicha Platonova: issledovaniya i materialy. SPb.: Lyubavich, 2011v. S. 470–476.

Kuznetsov A.A. Provintsial'naya istoriografiya Rossii pervoi treti XX v.: al'ternativy razvitiya i realizovannye vozmozhnosti // Istoricheskoe poznanie i istoriograficheskaya situatsiya na rubezhe XX–XXI vv. M., 2012a. S. 239–256.

Kuznetsov A.A. S.I. Arkhangel'skii (1882–1958). Vekhi nauchnogo puti // Pirenn A. Srednevekovye goroda i vozrozhdenie torgovli / Per. s angl. i predisl. S.I. Arkhangel'skogo. Nizhnii Novgorod, 2009. S. 146–168.

Kuznetsov A.A., Utkina N.A. Pis'ma B.S. Zhukova A.Ya. Sadovskomu i S.I. Arkhangel'skomu kak istochnik po istorii kraevedcheskogo dvizheniya v Nizhnem Novgorode v 1920 – pervoi polovine 1930-kh gg. // Materialy VI Nizhegorodskoi mezhregional'noi arkhivovedcheskoi konferentsii «Chelovek i dokument». Nizhnii Novgorod, 2011. S. 154–163.

Kuznetsov A.A., Fedoseeva K.V. «Vy okazali russkoi istoricheskoi nauke bol'shuyu uslugu…» (k perepiske istorikov D.M. Petrushevskogo i S.I. Arkhangel'skogo) // Uchenye zapiski Kazanskogo universiteta. 2013. T. 155. Kn. 1. Ch. 1. S. 280–290.

Malovichko S.I. Nekraevedcheskii manifest istorika S.I. Arkhangel'skogo // Cogito. Al'manakh istorii idei. Vyp. 5. Rostov-n/D., 2011. S. 449–460.

Maslov A.N. Smes' frantsuzskogo… Perevody knigi A. Pirenna o srednevekovykh gorodakh kak istoriograficheskaya i filologicheskaya problema // Pirenn A. Srednevekovye goroda i vozrozhdenie torgovli. N. Novgorod, 2009. S. 169–190.

Perepiska S.I. Arkhangel'skogo i D.M. Petrushevskogo (publ. i kommentarii A.A. Kuznetsova i K.V. Fedoseevoi) // Al'manakh po istorii Srednikh vekov i rannego Novogo vremeni. Vyp. 3–4. 2012–2013. Nizhnii Novgorod: M-Print, 2013. S. 128–139.

Pirenn Anri. Srednevekovye goroda i vozrozhdenie torgovli. Gor'kii, 1941. 125 s.

Uchenyi v epokhu peremen: N.I. Kareev v 1914–1931 gg. Issledovaniya i materialy / avtor-sostavit. E.A. Dolgova. M.: Politicheskaya entsiklopediya, 2015. 512 s.

Tsentral'nyi arkhiv Nizhegorodskoi oblasti (TsANO). F. 2734. Op. 9a. D. 85. Lichnoe delo N.P. Sokolova.

TsANO. F. 6299. Op. 1 – Fond chlena-korrespondenta AN SSSR S.I. Arkhangel'skogo.


  1. Учёный в эпоху перемен: Н.И. Кареев в 1914–1931 гг… 

  2. Кареев 1990. С. 260. 

  3.  ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 9а. Д. 85. Л. 3, 27. 

  4. См. подробнее: Григорьева, Кузнецов 2012. 

  5. Кузнецов 2010а.; 2011а.; 2011; Кареев 2011. С. 448. 

  6.  О биографии и научном наследии С.И. Архангельского см.: Кузнецов 2009; 2010; 2011б; 2012. 

  7. Именной указатель // Учёный в эпоху перемен… С. 462. 

  8. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 1–2 

  9. Там же. Л. 3–3 об. 

  10. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 5. 

  11. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 6, 6 об., 7. 

  12. Маслов 2009.С. 171–172. 

  13. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 9. 

  14. Кузнецов, Федосеева 2013. С. 282. 

  15. Переписка С.И. Архангельского и Д.М. Петрушевского. 2013. С. 128. 

  16. Там же. С. 128–129. 

  17. Пиренн. 1941. 

  18. Переписка С.И. Архангельского и Д.М. Петрушевского. 2013. С. 138. 

  19. Там же. С. 139. 

  20. Среди коллег. Записные книжки; Перечень исходящих писем Н.И. Кареева 1914–1931 // Учёный в эпоху перемен: Н.И. Кареев в 1914–1931 гг… С. 289; 454. 

  21. Там же. С. 437. 

  22. Там же. С. 290 (см. также С. 462). 

  23. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 10. Среди коллег… С. 330; 437. 

  24. Среди коллег… С. 290. 

  25. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 13. 

  26. Перечень исходящих писем Н.И. Кареева… С. 437. 

  27. Кареев 2011. С. 448. 

  28. Кузнецов 2011; Маловичко 2011. 

  29. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 22. 

  30. Среди коллег… С. 345; 437. 

  31. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 14. 

  32. Среди коллег… С. 346; 437. 

  33. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 16–19 об. 

  34. Среди коллег… С. 346; 437. 

  35. Там же С. 349–350. 

  36. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 23 

  37. Среди коллег… С. 351, 352; 437. 

  38. Там же. С. 361; 437. 

  39. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 24. 

  40. Архангельский 1928. 

  41. Кузнецов 2009. С. 161–163. 

  42. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 86. Л. 146. 

  43.  Уже доводилось отмечать его роль своеобразного курьера между отцом и С.Ф. Платоновым. См.: Кузнецов 2011в. С. 471. 

  44. Среди коллег… С. 362; 437. 

  45. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 25. 

  46. Там же. Л. 26. 

  47. Среди коллег… С. 368. 

  48. ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 9а. Д. 9. Л. 41 . 

  49. Кузнецов 2011а. C. 245–254. 

  50. Среди коллег… С. 395; 437. 

  51. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 27. 

  52. Там же. Л. 28. 

  53. Там же. Л. 29–30. Среди коллег… С. 395; 437. Пакет, высланный Архангельскому 23 ноября, в его фонде не фиксируется. 

  54. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 32. 

  55. Переписка С.И. Архангельского и Д.М. Петрушевского. С. 128–139. 

  56. Архангельскиий 1930. 

  57. Кузнецов 2011 г. 

  58. Кузнецов 2012а. С. 248–255. 

  59. Григорьева, Кузнецов 2011. 

  60. См. подробнее: Кузнецов 2013. 

  61. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 168. Л. 2об. –3об. 

  62. Кузнецов, Уткина 2011. 

  63. Архангельский 1927 (2011). 

  64. Кузнецов 2011в. С. 471. 

  65.  См. ответы М.М. Богословского: ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 110. Л. 1–5. 

  66. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 147. Л. 1–8. 

  67. ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 193. Л. 1 и далее. 

  68.  ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 11–12 об. Сохранены орфография и пунктуация. [Публикация А.А. Кузнецова