ЧЕРЕЗ РАЗНОООБРАЗИЕ – К ВЗАИМОПОНИМАНИЮ
Through diversity to understanding

Период с 1991 г. и вплоть до недавнего времени был неблагоприятным временем для интереса мировой аудитории к русской истории и культуре. С распадом СССР авторитет и культурное влияние нашей страны в мире резко понизились, заметно сократился ареал употребления русского языка. Коммунистические идеи, потерпевшие поражение в противостоянии с Западом, утратили популярность, а с ними упала и популярность России, воспринимаемой в качестве наследницы СССР и неожиданно для себя оказавшейся в роли проигравшей стороны в Холодной войне. Смена биполярного мира монополярным привела к культурному торжеству евроатлантического блока во главе с США, по сей день претендующего на роль единственного мирового центра, в т.ч. и в сфере культуры. Эти тенденции пагубно отразились не только на восприятии нашей страны в мире, но и на самоидентификации россиян.

В этой связи весьма отрадным видится факт выхода в свет сборника трудов молодых учёных, подготовленного Будапештским Центром русистики при Университете им. Лоранда Этвеша. В сборник вошли материалы международной научной конференции «Альтернативы, переломные пункты и смены режима в истории России», состоявшейся в Будапеште 19–20 мая 2014 г. Это событие свидетельствует о возрождающемся интересе к русской истории у наших восточноевропейских соседей. 58 докладов молодых русистов из разных стран мира, начиная с собственно Российской Федерации, Венгрии, Польши, Украины и заканчивая Великобританией, Италией и Румынией, объединены в пять разделов по хронологическому принципу, охватывая следующие эпохи российской истории: XII–XVIII вв., XIX – начало ХХ в., советский и постсоветский периоды. Пятый, заключительный раздел посвящён истории культуры. В сборник вошли работы исследователей разного уровня: как магистрантов и докторантов, ещё только зарабатывающих свой будущий статус в научном сообществе, так и специалистов с учёными степенями.

Тематический охват материалов сборника чрезвычайно обширен и позволяет говорить о междисциплинарном подходе: здесь присутствуют исследования по политической, экономической, социальной истории, культурологии и даже гендерной проблематике. Такая разнообразная палитра тем и мнений даёт выразительную панорамную картину, демонстрирующую разнообразие и многогранность российской истории в разные эпохи, не ограничиваясь центральными событиями и процессами, известными по школьным учебникам, но освещая подчас малоизвестные страницы и аспекты истории России.

Как планировали организаторы конференции, главными вопросами, на которые участники попытались ответить, были следующие:

• Европа ли Россия?

• Является ли авторитарная система правления естественными рамками российской истории?

• Правда ли, что реформы в России можно провести только «сверху»?

• В чем своеобразие развития России?

• Является ли еще Россия великой державой?

• Какие уроки, извлеченные из русской истории, могут быть полезны и в наши дни?¹

Переходя к содержанию сборника, следует отметить, что первый раздел оправдывает своё название лишь отчасти: подавляющее большинство размещённых в нём докладов относятся к истории XVIII в., а, кроме того, сделаны в основном российскими исследователями. На этом фоне выделяется единственный доклад, посвящённый русскому Средневековью, и его автор, венгерский учёный Т. Педери, рассматривая различные стороны военной организации и военной истории Новгородской республики, убедительно показывает взаимосвязь между характером войн, ведомых Великим Новгородом, и особенностями его военного дела и устройства вооружённых сил². Другая венгерская исследовательница, О. Санисло, посвятила свой доклад частной жизни и быту представительниц русской аристократии XVIII в. в свете петровских культурных преобразований. Автор на примере частных мемуаров демонстрирует, как политика «вестернизации» в культурной сфере встречала сопротивление на местах со стороны русской знати, так как ломала не только привычный уклад жизни, но и ментальность людей.

Остальные труды этого раздела так или иначе связаны либо с военной (и, в связи с ней, социальной) историей, либо с проблемами складывания административных институтов российского государства. Хотя ещё в дореволюционной историографии сложилась и затем перешла в советскую тенденция рассматривать в качестве некоего основополагающего «водораздела» реформы Петра Великого, материалы данного сборника как раз дают возможность преодолеть эту условность и ознакомиться с историей развития российской государственности во всей её непрерывной динамике – ознакомиться посредством исследования своего рода срезов этого процесса в некоторых временных точках в различные периоды. Это, например, такие разные и важные аспекты, как формирование судебной системы в XV–XVI вв., преобразования в монетном деле в XVIII в., судебная реформа Петра I, различные вехи политической мысли России XVIII в. В свою очередь, срезы социальной истории и проблематики исторической памяти представлены столь разными гранями, как самосознание сибирского дворянства в XVII в., роль старообрядчества в жизни уральских казаков в XVIII–XIX вв., преломление событий Смутного времени в исторической памяти народов Поволжья. Два доклада посвящены малоизвестной странице Смуты начала XVII в. – жизни Великого Новгорода в условиях шведской оккупации. Большой интерес представляет собой доклад Д.А. ессуднова о начальном периоде Ливонской войны, демонстрирующий взгляд на нее с ливонской стороны, что нечасто можно встретить в отечественной историографии, где эта тематика долгое время так или иначе ограничивалась идеологическими рамками. В докладе рассмотрена система обороны Ливонии в военных действиях против вторгшихся в Прибалтику войск Ивана Грозного³.

Во втором разделе сборника, посвящённом XIX – началу ХХ в., представлен, пожалуй, наибольший процент иностранных докладчиков, в т.ч. из Венгрии. Такой поворот, вероятно, связан с тем, что до данного периода русско-венгерские отношения носили по большому счёту эпизодический характер и не оказывали заметного влияния на жизнь обеих стран, тогда как в XIX в. они внезапно приобрели гораздо большую интенсивность и, к сожалению, конфликтность, ввиду воздействия таких мощных политических процессов, потрясавших Европу, как сначала наполеоновские войны, а затем – революции 1848–1849 гг.

Пожалуй, правильным будет сказать, что Российская империя и Венгрия (как часть Австрийской империи) были вовлечены в эти далеко не самые гладкие отношения внешними обстоятельствами и вынуждены были дать ответы нелёгким вызовам времени, которые диктовались мировой политической конъюнктурой. Главное место в этом разделе занимают доклады о политических кризисах: здесь и влияние войн на англо-русские торговые отношения, и отражение польских национально-освободительных восстаний 1830–1831 гг. и 1863 г. в мировой и венгерской прессе, и дипломатическая борьба в период между Балканскими войнами и Первой мировой войной. Вместе с тем, ряд авторов исследует разные стороны внутрироссийской жизни: складывание нигилизма, на-родничество, отношения учёных и государственной власти, пути развития социалистической мысли и идеологии накануне 1917 г. В результате складывается впечатление, что «долгий XIX век» вмещает в себя едва ли не такое же количество событий и проблем, как весь предшествующий период, хотя, конечно, это своего рода оптическая иллюзия, причиной которой является как несравнимо более обширная источниковая база по XIX в., так и более выраженный интерес к нему авторов, чьи работы вошли в сборник. Впрочем, XIX век в мировой истории был временем интенсификации всех общественных процессов – политических, социально-экономических, культурных, и это обстоятельство нашло отражение в интересных и разноплановых публикациях молодых русистов. Среди них стоит отметить доклад А. Меджибродски о русской философии начала ХХ в., в котором исследуются идея прогресса и связанные с ней пути миропонимания и идентичности в условиях модернизации на примере философских воззрений С.Н. Булгакова⁴.

Гораздо меньший интерес молодых учёных проявлен к такой переломной эпохе, как советский период, материалы по которому собраны в третьем разделе сборника. Возможно, это связано с тем, что такие судьбоносные события, как революция 1917 г. и обе мировые войны, хорошо отражены в историографии, и теперь исследователей больше привлекают какие-то отдельные стороны жизни советского общества, нежели глобальные потрясения. На эту мысль наводят выбранные докладчиками темы: здесь мы видим сразу несколько исследований по региональной истории, два из которых затрагивают разные аспекты жизни Урала; пару сюжетов из области гендерной истории, раскрывающих быт женщин в довоенном и послевоенном СССР; отдельные штрихи к военным кампаниям Второй Мировой войны, начиная с Польской кампании 1939 г. и заканчивая фактами репрессий против гражданского населения в годы ВОВ с обеих воюющих сторон; и, наконец, исследования политико-идеологических проблем в верхних эшелонах советского государства.

Особенно важен исчерпывающий доклад В.Н. Круглова о национально-территориальном делении Советского Союза во всей динамике его эволюции (с 1917 г. до наших дней). Эта тема позволяет аудитории лучше понять многие причины крушения СССР, лежавшие как раз в области национальной политики. Прослеживая преемственность и различия традиций административно-территориального деления страны в дореволюционный и советский периоды, автор приходит к выводу, что уже с 1960-х гг. государство перестало предпринимать сколько-нибудь эффективные меры по совершенствованию всей этой сложной структуры, представлявшей собой весьма проблематичный синтез царской системы губерний с советскими напластованиями в виде национальных республик и автономных областей. Это, в конечном счёте, сказалось в 1980-е годы, послужив одним из важных факторов распада Советского Союза⁵.

Четвертый раздел сборника, посвящённый современной России, делает отчётливый акцент на сюжетах из области идеологии, политологии и истории общественной мысли. Из тематики докладов можно представить, что политическая борьба и переломные моменты в истории России переместились в идеологическую сферу и носят медийный характер. Впрочем, отчасти такой подход понятен, учитывая роль СМИ в современном социуме. Характерно, что этот период привлёк особое внимание иностранных ученых. Наиболее ярко событийную сторону эпохи Перестройки освещает доклад Р.Н. Эверетт, в котором дан подробнейший анализ внутренней политики в годы правления Горбачёва и Ельцина и освещаются основные тенденции преобразований в экономике и политическом поле. Автор делает пессимистичный вывод о недостаточности половинчатых реформ, неспособных поколебать власть номенклатуры, так и оставшейся у руля управления ещё с позднесоветского периода⁶.

Что же касается остальных докладов из данного раздела, они, за исключением двух небольших работ по экономической и юридической проблематике, посвящены в основном не материальным, а ментальным граням современной российской реальности и затрагивают проблемы исторической памяти, национальной идентичности, постимперской адаптации, взаимоотношений государства и СМИ. Всё это, безусловно, важные аспекты, особенно в условиях складывания новой, постсоветской идентичности, процесс которого ещё далёк от завершения, хотя это отчасти придаёт содержанию раздела политологический и культурологический характер. Особый интерес представляет доклад А.А. Лихацкого, в котором рассматривается история научного альманаха «Одиссей» – знакового вестника новых веяний в отечественной гуманитарной науке на рубеже позднесоветской и постсоветской эпох, благодаря которому осуществлялась рецепция современных методологических концепций⁷.

В.В. Шишков в своём докладе прослеживает преемственность традиций постсоветской государственности и устройства институтов власти с советским и более ранними периодами истории России, отмечая выраженный имперский характер этих институтов. В частности, он отмечает такие черты как моноцентризм власти, унитарный характер государства, периферийность этнокультурных регионов и их зависимость от центра⁸.

Эмоционально окрашенные вопросы ставит в своём докладе, посвящённом формированию исторической памяти у современных россиян, Е.Н. Смирнов из Санкт-Петербургского государственного университета. Не без оснований критикуя политику российского правительства в области образовательных стандартов, он, в частности, пишет: «Гадких периодов было полно и в русской истории. Как, например, можно с уважением относиться к крепостному праву? По-моему, это позорная страница истории. Так же как выбор народа в пользу большевиков во время Гражданской войны, как участие миллионов наших граждан всех национальностей в терроре – в красном терроре 1918–1921 годов и в большом терроре 1937–1938-го, и в голодоморе, и в коллективизации»⁹. Однако, на наш взгляд столь сложные исторические явления заслуживают более глубокой и всесторонней оценки. Здесь важно не перейти тонкую грань, разделяющую науку и публицистику.

Не менее спорным видится тезис Е.Н. Смирнова о том, что Россия «находится в непрерывном цивилизационном конфликте… с западом. И этот конфликт экзистенциальный… он был всегда, он будет продолжаться вечно, он носит вообще мистический характер»¹⁰. На деле, разговоров об этом пресловутом конфликте всегда велось гораздо больше, чем он существовал в реальности, и данный дискурс всегда был частью скорее идеологических концепций, чем реальной политики и истории. Во-первых, Россия с самого начала своего появления как государства являлась частью Европы и имела тесные связи самого разного характера со своими европейскими соседями – от торговых до династических, и время от времени случавшиеся конфликты вовсе не отменяли этих связей. Во-вторых, само понятие «Запад», столь часто фигурирующее в идеологических и философских спорах, является в значительной мере искусственным конструктом, поскольку в реальности Европа, в т.ч. западная, на протяжении всей своей истории была раздираема жесточайшими конфликтами – военного, культурного, экономического характера, поэтому довольно редко представляла собой сколько-нибудь прочное единство. Так, противоречия между севером и югом Европы, особенно чётко закрепившиеся в эпоху Реформации и религиозных войн и выступающие сегодня уже на новом уровне в рамках Евросоюза, по своей силе оставляют далеко позади противоречия между западной и восточной Европой. И уж конечно современному учёному вряд ли стоит искать «мистические» причины во вполне конкретной и зримой политической конъюнктуре тех или иных конфликтов, поскольку вся она, по большому счёту, давно и основательно исследована. В этой связи, кстати, было бы небесполезно провести параллели, например, между историческим развитием России и Венгрии, поскольку, при всех различиях, обе страны начали свой исторический старт примерно в одно время и в одном и том же ареале – восточноевропейском. Тогда можно выйти на постановку вопроса «Является ли Европой Восточная Европа?», ответ на который, возможно, поможет устранить привычное идеологизированное противопоставление России и Запада.

Наконец, в последнем разделе собраны доклады, освещающие различные сюжеты из истории русской и советской культуры, хронологически укладывающиеся в рамки XIX–XX вв. и относящиеся в основном к сфере литературы. На этом фоне выделяются доклады О. Киш о постмодернистской природе карнавала¹¹ и, особенно, А.В. Ланских о практиках коммуникативного поведения современной российской молодёжи. Последний представляет собой описание интереснейшего эксперимента с применением филолого-лингвистической методологии, целью которого стало выявление соотношения традиционных и современных ценностных стереотипов в поведенческих практиках молодых россиян¹².

В целом, разнообразие авторского состава сборника в плане изучаемой тематики и в отношении географии, образования и учёного статуса, создаёт интересный и яркий «букет» сюжетов и мнений, способный пробудить интерес к российской истории и культуре среди читательской аудитории. Не столь важно, были ли найдены исчерпывающие ответы на поставленные масштабные вопросы – они могут определить задачи ещё очень многих конференций, давая стимул для дальнейших исследований. Поэтому остаётся только приветствовать инициативу венгерских коллег и пожелать им новых успешных научных форумов.

REFERENCES

Альтернативы, переломы и смены режима в истории России (Alternatives, Turning Points and Regime Changes in Russian History and Culture) / Ed. by Gyula Szvak (глав. ред.), Szergej Filippov, Zsuzsanna Gyimesi. Budapest: Russica Pannonicana, 2015. 588 c. (Книги по русистике XLI)